Название: Типичный день Tokio Hotel
Причина: День рождения Daria Pikalova (Даша Билл)
Тема: Тут в принципе может быть темы. Это просто свободное падение крыши Автора.
Автор: AnnieAnorexia
Предупреждения: “Ненормативная” во всех смыслах этого слова лексика, Том Каулитц, Билл Каулитц. Перед прочтением (ну как обычно) выпить валерьянки и сесть на низкий стульчик. Не стоит так же верить всему, что тут написано. Это все больная фантазия Автора. Если Вы вдруг почувствовали легкое недомогание, приложите копыто бегущей галопом лошади к больному зубу.
Напутствие перед прочтением (никогда Автор не будет придерживаться стандартных форм оформления): как говорит Юлька, “Бликли!” – матерок на все случаи жизни. После клинической смерти употреблять не рекомендуется, ибо это может плохо сказаться на состоянии ваших чакр, и в мозг Вам не будет поступать энергия Ци.

Ну, понеслась моча по трубам!

***
Как обычно, Билл проснулся первым. Причина этому – уйма времени, которая требуется для того, чтобы накраситься, найти самые узкие штанишки в гардеробе, самую дебильную кофточку или рубашечку и боты на самом высоком каблуке, чтобы казаться выше брата хотя бы в физическом смысле, ибо моральные качества, которыми Билл мог бы превзойти Тома, отсутствуют, как таковые. Ну, и, конечно же, надо успеть занять ванную раньше, чем это успеет сделать Том. Хотя последнему нафиг не надо идти в ванную Билла, для этого у него есть своя. Просто Билл уже привык к совместному существованию, наличию всего одной ванной комнаты во всем доме, туалет же вообще был постоянно занят отчимом, которого интересовали последние новости из газеты. Именно поэтому, следуя привычке, Билл иногда порывался поставить в комнате Тома еще одну кровать. Во-первых, чтобы можно было доставать брата постоянными рассуждениями на тему модных тенденций, а во-вторых, для того, чтобы не бояться собственного отражения в зеркале. Хотя бы потому, что у Тома в комнате нет зеркала – ему не надо краситься и делать прическу, и уж тем более смотреть, идет ли ему та или иная шмотка. Одевался он чисто по-мужски – надевал на себя в произвольном порядке то, что выпадало из шкафа. Правда, если оттуда СЛУЧАЙНО выпадал лифчик или трусики очередной шикарной модели, с которой он в очередной раз изменял швабре, лохушке и сволочи Шантель Пейдж, бедному Тому приходилось-таки ВЫБИРАТЬ одежду самостоятельно, ибо одеть то, что выпало, он не имел никакой возможности. Он же не Билл – женские шмотки носить!
Итак, Билл по понятным причинам проснулся первым. Пригибаясь, прополз мимо зеркала, чтобы не отразиться там в таком виде – в одних трусах и без макияжа. Поверьте, это страшно. Зеркало треснет от разочарования. Забрался в душевую кабинку, и слишком поздно вспомнил (когда уже включил воду и весь вымок), что не взял халат и полотенце. Ну да пофиг, все свои, чего стесняться? Все равно ничего нового и интересного никто не увидит.
Выползая из душа, Билл снова пригнулся, чтобы не отразиться в зеркале. Мокрый Билл, без трусов и макияжа (если без первых Биллу еще можно как-то жить, все равно под ними скрывать нечего, то без макияжа – ваще не в кайф!!!) – это такое потрясение для зеркала! Оно треснет не только поперек, но еще и вдоль и наискосок. А потом еще осколки по полу рассыплются. И будет Бликли.
Добежав, в чем мать родила, до своей комнаты, голы… раздетый Билл едва не встретил по дороге Тома, который неспешно выползал из своей комнаты. Кстати, на этот раз Тому вообще не пришлось одеваться – после вчерашней, так сказать, попойки, он уснул прямо в одежде прямо на полу. Пили они “Всем Отелем”, так что Георг и Густав дрыхли без задних конечностей где-то в дебрях дома. Тоже в одежде. Вопрос: почему Билл один оказался в трусах? Ответ: он так и пил. В карты проиграл. Изначально задумывалось, что проигравший должен раздеться полностью. Но издевательство над невинными (в двадцать лет) несовершеннолетними (аналогично) детьми не входили в планы Тома и Георга. А Густав уже вообще ничего не планировал – он был пьян в доску и пребывал в обществе розовых свинок. Роль розовой свинки исполнял Георг, наряженный в розовую пижамку Билла. Он тоже проигрался, но не в карты, а в домино. Сию допотопную игру бухой Том притащил с чердака, который по пьяни перепутал с туалетом. Ну ничего, бывает. Сам Том, который проиграл Густаву в шахматы (пока оба были еще трезвые), должен был поцеловать Билла. Ну да ладно, ему не привыкать – обычная такая процедура для братьев Каулитц. Вообще обыденная и порядком надоевшая. Дело в том, что ни у кого фантазии не хватало на большее. Всем хотелось увидеть именно такое зрелище. Да спьяну много и не придумаешь. Но так как Густав отрубился раньше времени (то есть в это время Билл еще раздевался, а Том ещё приходил в себя от такой наглости со стороны друга), никто не мог заставить Томчика исполнять желание Шефочки. Том полез к Биллу целоваться по собственному желанию. В “здравом” уме и “трезвой” памяти, так сказать.
Так вот, сии подробности весело проведенного вечера плавно всплывали в головах братьев. То есть лица постепенно краснели от стыда. Ну, а если учесть, что стыд оба брата еще в первом классе поменяли на жвачку, то краснели они просто так, в порядке всеобщего бреда.
Том уныло потащился в ванную комнату. Перед зеркалом пригибаться не стал, ибо ему, мягко говоря, было пофиг, как он выглядит. Всегда шикарно, и даже три бутылки пыва в тандеме с тремя стопками водки (три – счастливое число!) не могли отразиться на его внешности. Включив воду, Том даже не вспомнил, что не взял халат и полотенце. Вообще-то ему было накласть, что придется бродить по дому голы… обнаженным. Ему стесняться нечего. А Билл пусть завидует. Если вообще сегодня будет в состоянии что-либо соображать.
Выползая из душа, Том встретил Билла, который с упорством немецкого танка времен Второй Мировой искал свои тапочки в горшке с засохшим лет сто пятьсот назад фикусом. На Тома Билл внимания не обратил. Он Искал Тапочки!

***
Георг открыл свои заплывшие очи. К слову сказать, бройлерные петухи продрали свои бройлерные глазки уже очень давно. Подушка казалась на удивление мягкой (обычно с утра подушка казалась ему настолько жесткой, будто была набита стальной дробью). Так вот, подушка казалась на удивление мягкой ровно до тех пор, пока не оказалась жопой Густава. А потом алкоголь резко выветрился из головы Георга. Точнее, его оттуда выдуло мощным пуком.
Георг [бешено]: Шеффер, мать твою туда и обратно!!!
Густав [бешеный вопль Листинга нарушил его праведный сон]: Иди ты в Рашу! /поясняю: в Рашке Автор, там опасно!/
Георг [взбесился еще больше – ему не хочется в Рашу!!!]: Следи за задницей, ублюдан!
Густав: Моя задница всегда при мне, и никуда она от меня не денется. Иди ты в попу, Листинг!
Георг [пакостно]: Угу… Приключения пятой точки.
Густав: У тебя щас начнутся приключения точки G.
Георг поплелся в душ, искренне надеясь, что там нет никого из Каулитцев. Не то что бы ему вдруг приспичило помыться, но он ясно осознал, что от него нещадно прет.
Действительно, в душе для гостей никого не было (еще б там кто-то был!). Георг залез в душевую кабинку, ясно осознавая, что ему либо придется шастать по дому Каулитцев нагишом, либо гонять в одежде, которую пропердел Шеффер. Ходить голым по дому друга в присутствии Билла (Георг не был на сто процентов уверен в том, что Билл натурал)он не решился, да и перед Томчиком стыдно. Остается только надеяться, что “аромат” успеет выветриться, пока Георг купается.

Описывать происходящее с Густавом Автор не особенно хочет. Во-первых, чтобы описать то, что с ним происходит, надо приблизиться к нему. А после того, как он… ну, скажем так, приводил Георга в трезвое состояние, вокруг него образовалась такая своеобразная “зона заражения”, за которую зайти не решился бы даже самый отчаянный камикадзе, которому не хватило самолета, но расстаться с жизнью он решил строго по расписанию. Собственно, этот камикадзе – сам Автор, и, так как он придерживается своего, кхм, распорядка дня… Понаблюдаем лучше за остальными, ибо время до планового самоубийства у Автора ещё осталось.

***
Том с Биллом вдвоем на кухне пытаются приготовить яичницу. Так как Билл вообще смутно представляет, что такое яйца, вся работа фактически досталась Тому. Он, конечно, знает, что яйца несет курочка на ферме и лежат они в холодильнике, но понятия не имеет, что такое сковородка и где она находится. Ну ничего, когда Томчик женится, он сполна узнает о сковородках. Он будет знать о них все и даже чуть-чуть больше. Автор дает 300%-ную гарантию. Даже презерватив не дает такой гарантии, а Автор дает.
В общем, затея с яичницей в сто пятисотый раз провалилась. Том тупо взял телефон и заказал пиццу. А точнее четыре пиццы. Билл не мог этого сделать, так как ногти мешают ему нажимать кнопочки на телефончике. Кстати, когда ему кто-то звонит, Билл всегда сбрасывает вызов. И не потому что наглые гады фанаты раздобыли его номер и теперь развлекаются, а потому что, когда он нажимает кнопку ответа, ноготь задевает кнопку отбоя. Ну и происходит, собственно, отбой. Именно поэтому у него до сих пор нет девушки. Он обещает позвонить, а сам не звонит (не может набрать номер). А когда звонит девушка, он НЕЧАЯННО сбрасывает. Так и помрет девственником.
На кухню заползает Георг. “Аромат” Густава так и не испарился. Ко всему привыкший за двадцатилетнюю жизнь с Биллом Том удивился. От Билла ТАК никогда не пахло, хотя его брендовые духи иногда и воняют какой-нибудь хренью.
Том [с вежливым интересом, за которым кроется полнейшее отвращение]: Билл, у тебя новая туалетная вода? [и тихо так]: Херня редкостная…
Билл [удивился такому вниманию]: Нее-а.
Том: Если ты опять купил эту хрень на мои деньги, я не буду тебя убивать. ТОЛЬКО ВИКИНЬ ЭТО ИЗ ОКНА КУДА ПОДАЛЬШЕ И ИДИ В ДУШ.
Билл [обиделся]: Томи, это не я!.. Как ты можешь так обо мне думать?! *Подошел ближе к Тому*
Том [принюхался]: И правда не ты…
Георг ретировался с кухни. Вышел на балкон (а на улице немецкий март, то есть русский февраль) и стал усиленно проветриваться. Первым проветрился мозг, а вот одежда все ещё воняла Густавом. Сам “виновник торжества” продолжал мирно отсыпаться в гостиной.

***
Братья Каулитц и Георг выползли-таки на улицу проветриться. Густав так и не проснулся, так что для него пришлось вызывать такси и уговаривать таксиста довезти его прямиком до кровати. Таксист оказался “русским” (то есть обычным московским таксистом – хачиком), и поэтому выторговал у братьев половину содержимого кошелька Георга. Ну что поделать, хачик - он и в Германии хачик.
Так как Билла иногда (ну то есть всегда) жутко коматозит с малых и уж тем более больших доз алкоголя, Тому пришлось в буквальном смысле тащить его на себе. Тащиться на Георге Билл наотрез отказался, заявив, что от того пахнет Шанелью, и что он, Билл, больше уважает “Luis Vuitton” (просто если постоянно целоваться с Томом, привыкаешь и неохота лезть на какого-то там Листинга, от которого невесть чем прет. “LV” тут не причем). Умный (в некотором смысле это так) Том умудрился сделать так, чтобы со стороны вся эта процессия выглядела более-менее адекватно. И действительно, со стороны все смотрелось так, будто Том ведет Билла под ручку, а Георг вообще левый и случайно оказался рядом.
Естественно, хачики - народ вездесущий и везде ссущий. А в Германии вездесущие хачики умудряются продавать цветочки.
Хачик с цветами [обращается к Тому]: Маладой и красывай, купы дэвушке цвэты!
Том [ведет Билла под ручку]: У меня нет девушки. * Что верно, то верно – Шантель не девушка, она швабра и кобыла в одной роже*
Хачик с цветами [сощурил глазки]: Как ито нэт? Ти думаиш, что я дюрак, да? Ахмэд нэ дюрак! Ахмэд видит дэвушку! Купы дэвушке цвэты!
Том [бесится]: Это не девушка.
Ахмэд: Как ито нэ дэвушка? Ахмэд нэ пэдик, так ита! Вон ей купы! *кивает на Билла, которого все ещё мучает коматоз*
Том раздраженно сплюнул в сторону. Видимо, хачик еще не проникся всеми тонкостями атмосферы Германии и не знает, что такое Tokio Hotel. По правде говоря, Том сам полностью не знает, что это такое. Какое это редкостное говнище. *Автор челом бьет, то бишь извиняется перед Томчиком*

***
Пресвятая Троица ввалилась в пивнушку. Том только щас вспомнил, что заказал пиццу. И что теперь? Припрется курьер, а никого нет! Ну да фак с ней, с этой пиццей, тут пыво продают!! И потом, Билл опять будет ныть, что у него от пиццы портится фигура. Типа от пыва он худеет, и кубики пресса сами собой выступают. Пивом накачиваются, ага.
Усиленно сопротивляясь натиску алкоголя, Том заказал себе лазанью. Георг же, который сопротивлялся в основном законам логики, заказал пиво (ну как же иначе!). Билл, который ничему не сопротивлялся, потому что его мучил отходняк после вчерашней попойки, не стал заказывать вообще ничего. Том наконец перестал сопротивляться алкоголю и тоже заказал себе… Нет, не пива, а сразу водяры. Ну чтоб уж сразу и надолго.
Билл [увидел, что пьют без него]: А я что, опять левый?! Томи, я хочу лымонааад!!
Том [подозрительно]: А ты заткнешься?
Билл [с честными глазками]: Ага! А еще я хочу пирожок!
Том: Что?
Билл [по слогам повторяет]: Пи-ро-жок!
Том заказал брату лазанью (будет он еще на пирожки для этой пьяни раскошеливаться!) и “лымонааад” – на языке пьяных Биллов это значит, что следует заказать примерно три стакана пыва. Том не учил сей язык – он просто МОЗГОМ додумался. Билл жуткий придурок, так что если ему вместо пыва налить ослиной мочи… в таком состоянии он и свою собственную выпьет и не рыпнется. Так что Том решил не тратиться на качественное спиртное, и пыво заказал самое дешевое.
Официант припер заказы. Билл увидел лазанью и с радостным воплем : “Пи-ро-зёёёёк!!!” упал лицом прямо в блюдечко. Оно будто было создано для его фейса – не больше и не меньше – точно по размеру.
Том [с жалостью смотрит на Билла]: Горе ты мое… *поднимает лицо Билла из тарелки, берет салфеточку и вытирает брату личико*…Ах ты епт, подводку размазал…
Вытерев Биллу личико, Том вывалил “пирозёёёк” на пол пивнушки, постелил в пустую тарелочку пять салфеточек и опустил личико братика в тарелочку. Даже заботливо погладил Билла по волосам *руки вытер*. Билл благодарно и по-младенчески засопел.
Том [ласково]: Биллушко, ты спишь?
Билл показывает фак.
Том: Ну спи, Биллушко. Спи, родимый. Точно спишь?!
Билл еще раз показывает фак.
Том: Спокойного похмелья, любимый… Так, Жора, как его домой тащить?!
Георг [котелок у него не варит ничерта]: А у тебя деньги с собой есть?
Том: Мля. Нету. Че делать будем?!
Георг: Ну тогда ждем пока его отпустит.

***
Сидят в пивной второй час.

***
Билла наконец отпустило. Точнее, не совсем чтобы как стеклышко, но на ногах уже стоит.
Том вкратце изложил ситуевину.
Билл [делает рукой странный жест, мол, не волнуйтесь, ща все будет]: Бабла нету… Тю!
Том: А ты что делать собрался?!
Билл: Ща все будет!
Биллко встал из-за стола и поперся к сцене, нетрезвым взглядом заприметив микрофон на стойке. Петь он не собирался, не-ет! Условно вежливо попросил кого-то включить розово-конфетно-попсовую музычку, забрался на сцену и с пластикой профессиональной стриптизерши принялся изгибаться вокруг микрофона, постепенно снимая с себя вещички. Все существа женского пола подтянулись к сцене и заготовили кошельки. Примерно через полчаса Билл сказал: “Der Letze Tanze!” , поизгибался вокруг микрофона еще немного, а потом, звякая мелочью и шурша купюрами в трусах и с ворохом своей одежды в руках вернулся за столик.
Биллко [выгребает деньги из трусов]: Вот так! Соснули?!
Том [считает деньги]: Слушай, а может мне тоже того… Исполнить?
Билл одобрительно кивает башкой. Ещё через полчаса Том спустился со сцены, придерживая руками свои трусы, чтобы не упали.
Расплатиться хватило. А вот из пивнушки долго не выпускали и умоляли Тома станцевать еще раз. Он вежливо послал всех на три веселые буквы, и какая-то блондиночка с радостью повисла у него на шее (в слове Том – три буквы!). Короче, опять все через жо… Не так, как хотелось бы.

***
Всю обратную дорогу Билл как-то странно шел. Постоянно прихрамывал. Постоянно засовывал руку в карман джинсов.
Том [глядит на это сумасшествие и ничего не понимает]: Билл, тебя вштырило с этой дешевки?
Билл [страдальчески]: Да ну тебя вообще!
Георг [на правах самого старшего]: А что тогда ты, мать твою туда и обратно, исполняешь?!
Билл [взбесился]: ДА МОНЕТА В ТРУСАХ ОСТАЛАСЬ, МАТЬ ТВОЮ!!!
Том с Георгом ржут как укуренные кони. Как очень укуренные кони.
Билл [состроил наглую мордашку]: А ты, Томи, никудышный стриптизер!
Том [нашелся, что ответить]: Зато у меня в трусы денег больше влазит!
Билл [обиделся]: Это еще почему?!
Том [пакостно хихикает]: Что, прям говорить?
Билл не просек, в чем прикол. Задумался. Волосы на голове предательски зашевелились в такт движению мозга. Задумавшись, Билл сделал слишком широкий шаг, бешено засопел, прилюдно сунул руки в штаны и выудил-таки злополучную монету, которую зашвырнул куда подальше. Надеялся закинуть эту монету в трусы тому, кто засунул её в трусы Билла. “И есть же такие придурки, которые монетками расплачиваются!” – матерился на весь мир Биллко. Его откровенно печалил тот факт, что в трусы Тома действительно влазит больше денег. А вот почему влазит, непонятно.
Георг вежливо (насколько это вообще может сделать пьяный в доску человек) попрощался с бухими братьями, вызвал такси – он старался по возможности не кататься на своей машине в нетрезвом состоянии, ибо сам Георг очень плохо танцевал, а от контрактов с лейблами денег – как от козла молока. А гаишникам на доходы Георга, мягко говоря, насрать.
Братья вернулись домой. Запах, который оставил после себя Густав, уже успел испариться. Билл сразу пошел отсыпаться, а Том – разгребать электронную почту. Это была ооччееннь нелегкая работа, и, честно говоря, тащить бегемота из болота куда легче. Болото – пивнушка, бегемот (тощий, правда, до невозможности) - Билл. Итак, на этот раз в почте Тома оказалось не больше, не меньше – ровно одна тысяча пятьсот тридцать одно письмо. А в тот момент, когда Том помечал девятьсот восемьдесят третье письмо прочитанным, пришло тысяча пятьсот тридцать второе. Догадавшись своим пьяным мозгом, что надо отметить все письма сразу, Том истинно возликовал. Закончив чистить свой ящик от всякого мусора, Томчик отправил одно очень приватное письмо по адресу [email protected] и на этом успокоился. Потом, правда, отправил копию письма на [email protected] и еще одну – на [email protected] . И вот на этом уж точно успокоился и пошел смотреть телик.
Перед широким плазменным теликом в гостиной уже сидел Билл и пытался без содроганий тела, сердца и желудка посмотреть седьмую «Пилу» (да не проклянет меня за такие высказывания Юля!). Том присел рядом и по-братски положил руку на плечо Билла.
Билл [заискивающе]: Томи, а по-моему, у меня стал немного больше.
Том [устало]: Отдай мой носок и возьми свои колготки, придурок.
Билл молча обнял брата. Если бы в этот момент их застукали папарацци, братьям был бы обеспечен пиар среди гомосексуалистов, и вообще многие бы задумались над темой инцеста. А на самом деле это всего лишь милая такая, ни к чему не обязывающая семейная сцена. Два любящих брата смотрят «Пилу». Все нормально, все в порядке, все отлично. 
В углу гостиной, куда не падал свет, валялись фиолетовые домашние тапочки Билла и щелкали задниками по клавишам ноутбука. На тапочках были заметны следы уличной грязи и лазаньи, которую Том вывалил на пол пивнушки. А если принюхаться, то еще и источали аромат, который очень эффективно снимает похмелье. Тапочки… Они здесь… Они следят за ними… Ноутбук три раза издал пищащий звук, извещая тапочки о том, что пришли письма…
Увидишь тапочки в ночи – умри, но только не кричи!..

Автор: AnnieAnorexia
Название: «Можно, я буду любить?»
Рейтинг: для меня G
Герои: Kaulitz twins
Жанр: POV Bill
Summary: Что, прямо говорить?


***
Ты любишь меня. Пусть это просто секс, я знаю, ты любишь. Просто страсть, просто влечение, просто… - нет, ты меня любишь. Что бы ты мне не говорил – ты ведь любишь меня, верно? Это неправильно, нехорошо, но ведь мы с тобой это знаем, правда? Ты хочешь меня – нет, это не правильно. Скажи – ты меня любишь, и я все пойму.
Нет, это всего лишь секс. Всего лишь тело, но знаю ли я, что ты думаешь? Я чувствую твое тело, твою страсть, твое желание – и все. Не чувствую твоей любви. Только похоть. Красноречиво назову это «страсть» - ну и что, что-то изменится? Да нет. Даже к наемной шлюхе ты чувствуешь больше, чем ко мне. Ну и что, мне все равно это нравится. Нравится думать, что ты меня любишь, когда ты просто имеешь меня. Мне нравится. Ты любишь меня?
Только тр*хаешь меня. Да, мы делаем это по несколько раз на дню, да-да, ну и что? Мне не нравится это, но телу, моему телу нравится. А у меня еще есть мозг. И мозг тоже только «за». Не знаю… Я не хочу секса. Хочу любви. Ты мой брат, чего тебе стоит? Ах, ну да, конечно – ведь ТЫ МОЙ БРАТ. Это шифр, на самом деле ты – Том Каулитц, похотливый и желанный всеми юноша. Да если честно, я тоже тебя хочу. Черт, чего мне надо? А что из того, что мне надо, ты можешь мне дать?
Ну вот, я опять развалился в кресле и жду, пока ты придешь. Или не жду? Конечно, жду. Жду, когда ты зайдешь в комнату, жду, когда возьмешь меня на руки, жду, когда поцелуешь. Жду… Нет, дальше не жду. Дальше я не хочу. Давай хотя бы в этот раз остановимся?..
-Билл? – это пришел ты, я уже слышу, как ты томно и неровно дышишь. Уже слышу то, что ты мне сейчас скажешь, хотя ты еще молчишь.
- Я хочу тебя, Билл, - говоришь ты, поднимая меня на руки. Кусаешь меня за ушко. Блин, мне это нравится, снова, снова…
- Я… я тоже, - отвечаю я. А что я хотел ответить? Я уже давно хочу сказать тебе всего три слова. Послать на три буквы. Но каждый раз я просто хочу тебя. И ничего больше.

Бесконечные перепихи. Стоя, лежа, сидя, дома, на кухне, в туравтобусе, в туалете за десять минут до интервью… мои постоянные стоны, всхлипы, крики… У тебя исцарапана спина, у меня синяки на теле, кому как больше нравится… Сильно и грубо – так хорошо. Но мне больше нравится, когда ты берешь меня нежно, долго ласкаешь, целуешь меня… Нет, грубо тоже хорошо. Вколачиваешь меня в спинку дивана, доставляешь мне неописуемое удовольствие. Я хочу заплакать, когда кончаю, слезы срываются с ресниц, падают… Ты почти любишь меня…почти.
Ты нашептываешь мне что-то, кусаешь меня, облизываешь мои губы… В очередной раз я всецело тебе отдался, хренов я сопляк. Я понимаю, ты любишь тр*хать меня. Я слышу от тебя только это слово из семи злоеб*чих букв. Мы только трахаемся, и все. Нам с тобой даже не о чем поговорить. А зачем говорить, когда ты можешь всю ночь напролет вколачиваться в меня, заставляя меня стонать от боли или от кайфа. Зачем нам слова?

-Я люблю тебя, - говоришь ты, лежа рядом и прижимая меня к себе, - Люблю…
Я киваю, как китайский болванчик. Ты говоришь какое-то заклинание из одного лишь слова, заставляя меня снова тебе отдаться. Ты любишь меня?…

Мы едем с тобой в машине, останавливаемся на светофоре. Ты тут же бросаешь руль и лезешь ко мне, чтобы поцеловать. Я сейчас могу сделать все, только не оттолкнуть тебя. Я понимаю, чем мы рискуем. Но я хочу.
Ну вот, зеленый. Машина снова движется, ты снова следишь за дорогой. Но твоя рука лежит у меня на колене. Да уж хорош я скромничать – мои ж мысли, чего стесняться?... – твоя рука на моей ширинке. Ты снова скажешь, что хочешь меня, едва мы останемся одни?
Створки лифта закрылись, и ты снова домогаешься до меня. Раздеваешь меня прямо здесь. И снова я могу все, но только не отказать тебе. Мне нравится, как ты покусываешь мои губы. Мне нравится, как ты тискаешь мое тело. Мне нравится, как ты это делаешь. Черт! – так противно! – ведь это так… грязно! Грязные животные желания… Да-да, это проснулись жалкие остатки моей гордости, но я разве прислушаюсь?
-Я… хочу тебя, - снова говоришь ты, жарко дыша мне в лицо, а я смотрю в твои глаза, от страсти ставшие черными, - Прямо здесь. Сейчас.
- Давай!.. – выдыхаю я, когда мы оказываемся в номере, - Ну же!.. – это снова не те три слова, которые я хотел тебе сказать.
Я снова чувствую, как ты наполняешь меня собой изнутри. Я снова издаю стоны, ты снова меня имеешь. Я жалкая шлюха своего брата, лишь исполняю свой долг. Интересно, а в животе у мамы ты тоже делал это со мной?!

Я стою и смотрю в окно. Сколько себя помню, в это время мы уже занимались любовью, я уже жду, когда ты придешь. Хотя… Уже инстинкт, что ж… Может, ты решил прекратить? Нет, это странно… Ну вот, я так этого не хочу, но стою и плачу, пробую на вкус собственные слезы, мне обидно – столько ты заставлял меня страдать, чтобы потом просто взять – и не прийти? Я не знаю, что ты чувствуешь, но Я-ТО ТЕБЯ ЛЮБЛЮ!
Я меланхолично провожу ножом вдоль вен. Нет, это не больно, просто лезвие ножа такое холодное… Я лишь распорол кожу, вены даже не задел… Черт, что я делаю? Ведь ты придешь, увидишь это, пожалеешь и снова совратишь… Я хочу, давай, приди и скажи: «Билл, я хочу тебя», забудь о том, что вся моя рука в крови – да ладно, что уж, забудь, что я человек! – возьми меня!
Беру бинты и перематываю себе руку. Сам. Я так хочу, чтобы это сделал ты, так хочу… Но разве ты способен на это? Да нет, ты способен лишь е*ать меня дни и ночи напролет. Да ладно…
А вот и ты. Я слышу, как ты подходишь к нашему номеру, как дышишь за дверью, пытаясь придумать какую-нибудь новую фразу, чтобы соблазнить меня. Но, как обычно, ты скажешь…
-Билл, я хочу тебя… - ну вот, я же говорил!.. Да я тоже тебя хочу, даже очень, вот только хрен ты что получишь от меня!
-Том, нет… - это мои вообще слова?! Это мое вообще тело? Я прижался лицом к твоей груди, и пачкаю твою белую футболку тушью… А, нет, не пачкаю, она водостойкая, что ж…
-Ты плачешь?... Почему? – удивляешься ты, запуская руку мне в штаны.
-Том, не надо!... – говорю я, слегка отстраняясь. Нет, лучше бы я отдался тебе здесь, сейчас, так, как ты хочешь, все было бы лучше, чем чувствовать, что ты все еще хочешь меня, насильно раздеваешь. Я поднимаю лицо и смотрю тебе в глаза, пытаясь сделать выражение своего лица невинным – ну да, с моим блядским макияжем хер вам, а не невинность. А еще у меня есть брат.
-Что такое? – Ты пытаешься меня поцеловать, я отворачиваюсь, и ты попадаешь в щеку вместо губ.
-Ничего! – мне так хотелось, чтобы мы были одним целым, но… Соединиться душами, а не телами, Том, понимаешь?! – Ничего!
-Что-то случилось?
-Нет… - я снова бессильно тыкаюсь носом в твою футболку, - Я… не… хочу…
-Прости… Прости, если тебе больно, прости, я дурак… Прости… - ты отпускаешь меня от себя и уходишь.
Я остаюсь один. Один. Ты пошел к девочкам. А я один сижу в номере. Боже, как я тебя хочу… Да нет же!


Мы сидим перед журналисткой. Она задает нам какие-то тупые вопросы, а я смотрю на тебя. Ты притягиваешь мой взгляд, мое желание. Я прижимаюсь губами к микрофону, ненавязчиво вожу по нему рукой… Ты видишь это, облизываешь свои губы, на мгновение задержав язык на серебристом колечке. Журналистка смотрит на нас выпученными глазами, но что мне ее взгляд? Я смотрю на тебя, а ты смотришь на тебя, и в твоих глазах я вижу то, чего ты хочешь. То есть там отражаюсь я. Ну, терпи еще минут десять, мы покончим с этим интервью, и я разденусь для тебя в ближайшем же туалете. Эта пронырливая девочка журналистка думает, что видит нас насквозь… Ты так ошибаешься, девочка… Я уже знаю, кого ты будешь представлять, красавица, всаживая в себя вибратор.

Да. Сегодня мы трахнулись в туалете. Ты долго и упорно вколачивался в мое тело, прижимая меня к кафельной стене. Сегодня ты хотел грубо и быстро.

Ты снова пришел в номер.
-Я хочу тебя, - говоришь ты, прижимаясь ко мне. Достал… Я отталкиваю тебя, но всех моих ничтожных сил хватает лишь на то, чтобы слегка удивить тебя.
-Ты не хочешь? – спрашиваешь ты. Мне хочется усмехнуться. Снова этот вопрос.
-Я не хочу секса. Я хочу любви. Чтобы ты любил меня, понимаешь?! – выпаливаю я на одном дыхании.
Ты отходишь от меня на пару шагов, сдерживаясь, чтобы не взять меня прямо сейчас, и е**ть меня, слушая мои вопли.
-Я не могу. Я же… твой брат… - говоришь ты. Да? Классно, я не знал!
-То, что я твой брат, не мешало тебе трахать меня! – вспылил я.
-Это другое, - тихо говоришь ты. Да?! Неужели?!
-Ты издеваешься надо мной, Том?!
-Нет, -снова говоришь ты
-Иди на хуй! Мы уже никто друг другу, понимаешь?! Просто еб*мся, нам не о чем поговорить, понимаешь?! Хотя, правда, зачем говорить, если можно заниматься кое-чем поинтересней, да?! Ты ведь так думаешь?!
-Билл…
-Что?! Я девятнадцать лет уже Билл, ничего нового ты мне не сообщил! – резко выпаливаю я.
-Прости, - еле слышно говоришь ты и выходишь. Я выскакиваю из номера вслед за тобой, что-то ору тебе вслед, но ты не оборачиваешься. Я возвращаюсь обратно в номер, и так сильно хлопаю дверью, что настольная лампа падает, и красивый стеклянный абажур рассыпается тысячей осколков.
Ты!… Ты… как ты можешь… ты мой брат… по моим щекам текут слезы, мне так хочется прижаться к твоей груди, обнять тебя, но ведь ты ушел… Я хотел привязать тебе сексом. Получилось. Но теперь я сказал нет – и ты ушел. Я медленно сползаю по стенке около той злосчастной двери, даже не замечая, что сам сжимаю в руке осколки абажура. Зачем они мне?!
Происходит что-то странное – из-под двери медленно просовывается край белого листа, а вскоре он уже целиком лежит у моих ног. Я не могу найти в себе силы взять этот лист…Переворачиваю его, едва касаясь пальцами.
«Я хочу любить тебя, Билл. Можно, я буду любить?»
Каракули брата кажутся мне красивее почерка матерого каллиграфа.
Я рывком открываю дверь, а там стоишь ты. Я уже не стою на ногах, почти вываливаюсь в коридор, просто падаю в твои объятия, такие родные, такие теплые… Твои сильные руки подхватывают меня и несут в номер.
-Можно… Тебе можно все… - сбивчиво шепчу я, вдыхая самый сладкий запах твоего тела. Теперь я сам хочу. Я сделаю это первым.
-Ты любишь меня?... – говорю я, едва касаясь губами твоей шеи, чуть покусывая твою кожу. Я еще не верю, что это и вправду так.
-Люблю… - отвечаешь ты. Ты еще не научился говорить это слово, но я чувствую – ты любишь. Ты говоришь снова и снова:
-Люблю… - и вот ты уже привык к этому слову. Ты уже знаешь, как много оно значит. И для тебя, и для меня… Для нас.
Ты делаешь все так, как я люблю. Но не просто трахаешь меня, - нет! – ты любишь меня. Я это чувствую, но теперь это правда. Ты шепчешь «Люблю… Я тебя люблю…» - ты любишь меня.
« Я хочу любить тебя, Билл. Можно, я буду любить?» - Можно… Тебе можно все.

Народ, ну давайте, подтягивайтесь уже!

Ладно, вот еще сладкий кусочек))

Фанфик о Гермионе, которая больна лейкемией с деццтва, но не лечится, ибо нахрена?)))))


Гермиона вошла в пустой поезд на вокзале Кингс-Кросс. Она хотела насладиться им в последний раз Насладиться поездом? 0_о

- Грейнджер, ты что, бомжуешь здесь? Какого черта ты делаешь в моем купе в полседьмого утра? А и правда - что? Да, лексикон наследника рода Малфоев восхитителен!

Гермиона знакомила друга с миром маглов. Она водила его в Лондонский зоопарк, кинотеатр, на роллердром и в парк аттракционов. Он, как ребенок, удивлялся всему: почему звери сидят в клетках, а не на воле, как в Запретном лесу... Действительно, непорядок!

- Ты… Ты хочешь сказать, что все знала?! – На веснушчатом лице Рона проступили удивление и гнев.
- Да. Все началось, когда я была маленькой. Я не думала, что наши отношения зайдут так далеко… – девушка закусила губу.
- Почему ты все время обманывала меня? Почему ты не лечилась?!
- Я не обманывала тебя! – Гермиона всхлипнула. – Ты знаешь, что чудес не бывает. Не было смысла лечиться, и я хотела прожить остаток своей жизни спокойно. Волшебница, говорящая, что чудес не бывает, это нечто! А лечиться, действительно, нет никакого смысла! Ну, подумаешь, нашли у тебя в детстве рак, и что?


9 глав, полных вкусностей, лежат тут - www.hogwartsnet.ru/fanf/ffshowfic.php?fid=37644...

Народ! Страна должна знать своих героев!
Кто возродил сообщество?

Ссылки, ведущие "в пустоту" (а такие появляются регулярно после чисток архивов/форумов) будут удаляться. Постепенно. Медленно и печально.

Во имя всеобщего блага)))) ссылки на НЦ-у (если таковая вам попадется) размещаем только в ограниченном доступе)

Спасибо.

Слегка забросила сообщество, но скоро исправлюсь)

p.s.

Предлагаю)))
Все же размещать не ссылки на особенно "афягейные" творения, а цитаты из них же, потому что творения периодически вычищаются модераторами.


Удачи нам во благом деле.

Ой-ей, как же мы все-таки нехорошо с человеком поступили^^
ravelit.4bb.ru/viewtopic.php?pid=51588#p51588

""Подарок" из прошлого"
http://www.hogwartsnet.ru/fanf/printfic.php?l=2&fid=21667
о том, что это шедевр, можно узнать прямо из саммари: "У Драко и Гермионы в прошлом случился роман, последствием которого была их дочь, Холли. Чтобы сын (ни в коем случае!) не женился на “грязнокровке”, и для того, чтобы избежать позора, Люциус Малфой стёр сыну и Гермионе память, а ребёнка отправил в обычный магловский приют. Что из этого получилось – читайте! (Автор ещё сам не знает.=)))))) Предупреждение: в фанфике, возможно, будут нецензурные выражения=)"


"Две души"
http://www.hogwartsnet.ru/fanf/printfic.php?l=2&fid=21216
первый фик. Хорошая, все-таки, вещь - Мери-Сью:
- Открывай! - Марисса тут же последовала совету. Ее взору предстала чудесная картина. Она просто задыхалась от восторга. Они стояли на просторной поляне. Ее воображение никогда не могла представить такое. Вся поляна была покрыта шелковой травой, благоухающими цветами и звук моря бьющегося о скалы дополнял всю картину. Она подбежала к краю обрыва. Раскинув руки, она вдыхала свежий воздух. Это было прекрасно.
- Смотри не упади! – она обернулась в поисках своего спутника. Он устроился под единственным деревом, это большое, могучее дерево к этому месту оно сильно подходило. Он подбежала к блондину и плюхнулась перед ним.
- Драко!!! Я тебя просто обожаю. Ты самый хороший, милый, добрый человек!!! Это просто великолепно, - Малфой знал, что она обрадуется, но то, что она была в таком большом восторге, его порадовало еще больше. Она была прямо перед ним. Он хотел ее поцеловать, но она встала и убежала обратно на край обрыва. Он не знал, что делать, как начать, но без нее он больше не мог.

"Сломанные крылья (рабочий вариант)"
http://www.hogwartsnet.ru/fanf/printfic.php?l=2&fid=21674
трудно поверить, но это тоже по "Гарри Поттеру":
Девушка танцевала, левитируя над бурлящей морской пучиной, в такт отточенному совершенству движений звенели тонкие золотые браслеты запястий, и едва слышно пела далекая флейта. Она была воплощением молодости и счастья, открытого, искреннего, беззащитного. От маленьких босых ступней до кончиков крыльев. Огромных, птичьих крыльев, обязательной принадлежности боевой формы любой женщины дома Белого Кречета.
Пьянящая радость полета, ощущения бурлящей силы и свободы. И чужой искренний восторг...
- Ты посматривал, Феникс... - в словах нет угрозы, только любопытство.
- Да, ты прекрасна. - не лесть, не ложь, лишь констатация факта.

Драко Малфой тоже частенько вспоминал ту пощечину. Эх, залепить бы ответную пощечину, но, благородное воспитание ему не позволяло это сделать, хотя бы потому, что правило № 456 гласило, что не подобает опускаться до уровня грязнокровок, хотя в тоже время правило № 78 гласило, что ударить чистокровную - позор, что не относиться к грязнокровкам. Ну и как поступить?! А в тот момент очень хотелось, но время летит, теперь 7 курс, эту троицу. Ненависть за убийство Дамблдора. Хотя он – то тут не причем, все Снегг и его желание спасти свою шкуру, или бы он просто погиб из-за непреложного обета. Да, на что только люди не идут. За лето произошло много всего, отца поймали, хотя его и мать оправдали, но Лорд не доверял им больше, и это было страшнее Азкабана. Темный Лорд все еще разгуливал на свободе, думая как убить золотого мальчика. Тем временем Поттер с друзьями искали его, интересно, они появятся в школе или нет. А тут еще эта идиотская помолвка с целью реабилитироваться в глазах Темного Лорда.

тут - www.hogwartsnet.ru/fanf/printfic.php?l=2&fid=21...

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Долго ржала))))))))

Анатомичка

Автор: Animus

Бета:

Рейтинг: G

Пейринг: Вольдеморт/Сатана

Жанр: Humor

Отказ: Все права у тёти Роулинг. Автор сего фика ни на что не претендует

Вызов: нет

Цикл: нет

Аннотация: Анатомичка, разговор Волдика и Сатаны, ответ на вопрос: откуда взялся шрам у Гарри Поттера?







http://www.snapetales.com/index.php?fic_id=1000